Получалось, что сестре , постоянно пьющей чай в сетринской, приходилось чаще бегать на крики. Причем были у нас больные, у которых давление резко падало, и кричать громко они уже не могли, а тихо - без толку. Кто в силах - кричали за них, даже хором. Сестрам это надоедало, и они опять разрешали делать что хотим с аппаратами, лишь бы не звали.

В Израиле я ничего не крутил, получалось так: я чувствую, что что-то надо поменять - скорость, или натрий, или профиль, или давление падает. надо воды долить. Судороги, чувствую, что калий упал, мало ли что. Зову медсестру (брата), прошу сделать тото и тото. Он(она) спрашивает, в чем проблема, давление меряет, если надо. И обычно соглашается, что надо вот так-то сделать и меняет на аппарате.

Если что-то серьезное, может врача позвать, но это редко. Обычно мы консенсуса достигали легко.

К больным, которые вообще ничего не смыслил, медсестры планово, естественно подходили - подключить, давление померять по графику. Но если у них что-то не так, такие диализники сразу не соображают, что надо что-то поменять, а зовут тогда, когда уже отрубаются или страшные судороги, или сердце выскакивает. Им помогают, но уже в более тяжелой ситуации.

Чтобы заблаговременно реагировать. надо опыт иметь и желание понимать. Но подходы - небо и земля.

Но у нас-то всех пытаются "под одну гребенку". А ведь врачам по идее и самим должно быть легче с теми больными, кто сам не доводит свое состояние до того, чтобы "отрубиться". Но нет - надо любому больному показать, кто тут начальник.

Удалила провокационное высказывание. 2010